Услуга или служение

Мне прислали книгу Реформа Образования Глазами Профессионального Сообщества, авторы Т.А. Хагуров и А.А. Остапенко. Ничего особенно нового там нет, очередная довольно скучная полемика – реформа образования привела к катастрофе, надо вернуться в советскую школу, и все будет хорошо. Перспектива говорить о несостоятельности аргументации вызывает у меня только усталость. Но еще раз, для порядка: (1) никакой катастрофы образования у нас не произошло, что видно из результатов международных сравнительных исследований PISA, TIMMS, PIRLS, PIAAC; (2) произошла массовизация высшего образования, новые слои населения пошли в ВУЗы, и создали впечатление катастрофы; (4) Советский Союз был индустриальной державой, а Россия – сырьевая экономика, с небольшим высокотехнологичным сектором, и с надеждами на экономику знаний; (5) отказ от реформирования и возврат назад не выдерживают никакой критики как стратегия развития образования. И нет ни одного потенциального правительства, ни одной из политических партий, которые бы на это пошли.

Но я не про это. Знакомая, которая переслала мне книгу, комментирует: «"работа с детьми как служение" и "образовательная услуга" - суть две большие разницы. И скрестив коня и трепетную лань в реформаторском прагматико-экономическом раже мы получили из современного образовательного учреждения гибрид, к которому люди совестливые относятся в лучшем случае с недоумением, а большей частью с брезгливостью. […] И нужно ли к этому мнению прислушиваться?». Вот тут действительно интересно – а откуда такое массовое сопротивление понятию «образовательная услуга»? Ясно ведь, что тут такой-то символизм зарыт. Ведь оттого, что переименовали, само-то действие никак не меняется? Но нет, в этой семантической развилке сконцентрировалась как будто вся энергия эмоционального противостояния. А почему, собственно?

Надо сказать, что это достаточно универсальное противостояние. В США тот же самый смысловой разрыв зафиксировался на выражении high-stakes testing. В Европе та же история: реформаторы-экономисты против идеалистов-анти-реформаторов без какой-то определенной позитивной программы. И борьба идет семантическая, не на жизнь, а на смерть. Единственным российским штрихом к этой истории является ностальгия по СССР. Но впрочем, и в Америке есть консервативная ностальгия по якобы золотым 1950-м.

А дело в том, что действительно массовое образование вызвало определенный кризис старой школьной модели. Во-первых, оказалось, что массовая школа, а особенно массовый ВУЗ – штука чрезвычайно дорогая. Все правительства мира теперь желали бы знать, куда уходят народные денежки и почему Jonny can’t read. В правительствах сидят экономисты, и они хотят ответа на том языке, который они понимают. Но с другой стороны, школа – это организация со слабой властью. Если лупить детей нельзя и даже и выгонять их из школы стало невозможно, то на чем же, позвольте, держится власть педагога? Как заставить паршивцев учиться и не грубить? В ответ на этот вопрос возник целый хабитус в котором моральное давление на детей оказывается с помощью альтруизма, языка служения, совести, фигуры педагога-самопожертвователя. Такие формы принуждения к труду и достойному поведению – очень ненадежные, слабые. Все, кто работал в обыкновенной школе, знают, как плохо вся эта фигня работает, но это единственное, что у нас есть. Без высоких идей, вообще непонятно как можно управлять детьми. Реформа образования во всех странах без исключения осуществляется без учета фундаментального дефицита власти, и без учета господствующего хабитуса. «Хабитус чести», как выразился бы Бурдье, можно либо укреплять, либо заменить чем-то еще. Реформаторы не делают ни того, ни другого. Да, действительно, «образовательная услуга» – совершенно точное выражение, давным-давно принятое в экономической науке. Но оно не вписывается в хабитус служения. Наверное, можно было как-то иначе назвать в новом законе. Ведь от переименования суть не меняется. Но тогда прицепились бы к какому-то другому выражению.

По большому счету, вопрос может быть решен только переходом на новый хабитус, в котором властные отношения по поводу образования урегулированы каким-то иным образом. Например, если мы будем платить детям за усвоение знаний, а они, в свою очередь, будут нанимать учителей для помощи, если нужно. Без всяких обязательных школ. Ну или что-нибудь такое подобное. А пока радикальных реформ не наблюдается, моя знакомая права – гибрид привлекательным не очень получается. Но все равно надо понимать, что никакой альтернативы реформе не существует. Нам нужна современная объективная система оценки учебных достижений. ЕГЭ должен быть дополнен системами тестирования во всех классах. В ВУЗы рано или поздно придет объективная оценка знаний. Нам нужна система оценки труда педагогов. Мы должны лучше понимать, во что вкладывать государственные средства, а во что – не стоит. Нам надо убедиться, что образование как-то отвечает реальностям рынка труда и помогает нашей экономике развиваться. Надо расширять финансовую базу образования, потому что никаких налогов не хватит на ВСЕ образование всегда бесплатно. Разве не так? В СССР вернуться нельзя, да и не хочется.