Парадокс в том, что чтобы генерировать инновации нужно творческое мышление и нестандартные решения. Но чтобы освоить чужую инновацию, требуется умение копировать, адаптировать, «подкручивать» к своим условиям. Между этими двумя разными игроками стоит сложнейшая задача - выдать новое за уже известное. Как очень точно сказал Андрей Шеломенцев на нашей Летней школе для инноваторов в образовании, нужно описать свою идею в уже знакомых терминах и привычных аналогиях, например «это фейсбук для собак». Или, например, «это видео университет для родителей». Чем конкретнее, детальнее, привычнее контекст, тем легче ложится на него новая идея. Те, кто ценит саму по себе новизну, безотносительно к способам ее распространения, совершенно не понимают этого парадокса. Именно поэтому большинство изобретателей такие бездарные продвиженцы своих идей. Я склоняюсь к тому, что самое важное умение во всем этом деле – именно перевод с языка новизны на язык привычности. И самое главное условие – мотивация для принятия инноваций, а не способность их производить. То есть гипотеза такая: идей новых всегда производится много, но различия между странами и индустриями именно в скорости или эффективность распространения сильных идей. Именно распространение (принятие/неприятие) инноваций и надо изучать, потому что там есть загадка. Но основное внимание всегда было сконцентрировано на их производстве.
Надо сказать, что коммерциализация идей – лишь один, частный случай их распространения. Пожалуй самый мощный, но лишь один. Например, в военном деле во все века (задолго до рыночной экономики) инновации распространялись молниеносно, потому что у людей не было выбора. На поле боя уроки усваиваются быстро, будь то уроки о новом вооружении или тактике ведения боя. Те, кто чрезмерно любит традиции, долго не живут. Это я к тому, что капитализм с его конкурентными рынками – не единственная и необязательная среда быстрого распространения инноваций. Хотя бизнес – как война, и там тоже сам акт принятия чужих инноваций – воровство идей – есть условие выживания.
Но большинство людей на подавляющем протяжении человеческой истории жили в нерыночных экономиках. Об этом очень увлекательно пишут авторы, работающие в экономической антропологии – Карл Поланьи, Marshall Sahlins, и другие. Только потому, что экономика нерыночная, не значит, что люди ходят голодные и что инновации не распространяются. Как-то же ведь люди научились друг у друга земледелию, строительству городов, и многому другому до появления рыночной экономики независимо от войны. Вот нам и надо понять, как это происходит. Потому что образование – в основном нерыночная экономика, а скорее социалистическая. Если в соседней школе учитель придумал, как научить детей умножению дробей в три раза быстрее, чем это делаю я, то поясните мне, почему я должен у него научиться?
Ну тут несколько проблем. Учитель-инноватор не хочет делиться. Или он сам не понимает, что он делает. Или его способ на самом деле опирается на неуловимые особенности его отношений с детьми. Но даже когда всех этих проблем нет, его никто не слушает, потому что нет стимулов. И если даже слушают, то не могут повторить. И если повторяют, то оказывается эффект не в три раза, а 0.01% быстрее и игра не стоит свеч.
Для каждой из этих проблем можно придумать наукообразное название, это как раз легко. Трудно разобраться почему они происходят, и как их решить. Но изучать надо именно восприятие инноваций, а не их генерацию. Может быть надо сделать услугу «перевода» инноваций на человеческий язык, который снижает порог принятия идеи – специализированной. У нас есть много людей, которые умеют это делать.
Надо сказать, что коммерциализация идей – лишь один, частный случай их распространения. Пожалуй самый мощный, но лишь один. Например, в военном деле во все века (задолго до рыночной экономики) инновации распространялись молниеносно, потому что у людей не было выбора. На поле боя уроки усваиваются быстро, будь то уроки о новом вооружении или тактике ведения боя. Те, кто чрезмерно любит традиции, долго не живут. Это я к тому, что капитализм с его конкурентными рынками – не единственная и необязательная среда быстрого распространения инноваций. Хотя бизнес – как война, и там тоже сам акт принятия чужих инноваций – воровство идей – есть условие выживания.
Но большинство людей на подавляющем протяжении человеческой истории жили в нерыночных экономиках. Об этом очень увлекательно пишут авторы, работающие в экономической антропологии – Карл Поланьи, Marshall Sahlins, и другие. Только потому, что экономика нерыночная, не значит, что люди ходят голодные и что инновации не распространяются. Как-то же ведь люди научились друг у друга земледелию, строительству городов, и многому другому до появления рыночной экономики независимо от войны. Вот нам и надо понять, как это происходит. Потому что образование – в основном нерыночная экономика, а скорее социалистическая. Если в соседней школе учитель придумал, как научить детей умножению дробей в три раза быстрее, чем это делаю я, то поясните мне, почему я должен у него научиться?
Ну тут несколько проблем. Учитель-инноватор не хочет делиться. Или он сам не понимает, что он делает. Или его способ на самом деле опирается на неуловимые особенности его отношений с детьми. Но даже когда всех этих проблем нет, его никто не слушает, потому что нет стимулов. И если даже слушают, то не могут повторить. И если повторяют, то оказывается эффект не в три раза, а 0.01% быстрее и игра не стоит свеч.
Для каждой из этих проблем можно придумать наукообразное название, это как раз легко. Трудно разобраться почему они происходят, и как их решить. Но изучать надо именно восприятие инноваций, а не их генерацию. Может быть надо сделать услугу «перевода» инноваций на человеческий язык, который снижает порог принятия идеи – специализированной. У нас есть много людей, которые умеют это делать.
No comments:
Post a Comment