У меня не риторический, а скорее теоретический вопрос, почему абсурд так часто побеждает? Почему люди, вроде бы наделенные разумом, здравым смыслом и опытом, так часто соглашаются на абсурдные действия, имея при этом достаточно свободы для противостояния?
Приведу для примера одну недавнюю историю. Недавно вышел ФГОС по педагогике для аспирантуры. Кто-то из нашего брата, из ученых-бюрократов решил блеснуть способностями к формально-логическому мышлению, и внес туда следующие два пункта:
Ну ладно, ошибка вышла, с кем не бывает. Поторопились, когда сочиняли структуру стандарта. Но интересна ведь дальнейшая судьба этой ошибки. Я пытался написать оригинальный стандарт Вышки, на что мы имеем право как национальный университет. Ну и естественно, выкинул оба эти пункта и несколько других за ненадобностью. Нет, сказали мне, ты можешь написать оригинальный стандарт только добавляя, но никак не отнимая от ФГОСа. И кроме того, ты не имеешь права исключать ни одного пункта. Почему? Да потому что Вышка приняла тоже регламент по созданию оригинальных стандартов, и там, тоже не заметив ошибку, оказались оба странных пункта.
Когда же я попытался как-то сопротивляться, то мой начальник меня пристыдил, цитирую: «Если бы нас заставляли учить другому, я понял бы пафос противостояния». То есть, совершенно разумно – зачем воевать по мелкому поводу, это всего лишь бумажка, не имеющая значения. На что ты вообще тратишь свое время? И вот еще один очень уважаемый мною руководитель: «Александр Михайлович, иногда лучше сдаться, потому что некоторые формальные списки, требования и пр. - это ровно то, что проверяет, просто безо всякого креатива, аккредитационная комиссия. Или счетная палата.»
Ну и конечно, я, поникнув головой, сдался под таким дружным натиском. Эти хорошие люди заметьте, не за абсурд, но категорически против моей борьбы с ним. В результате, в схватке абсурд против Сидоркина победил абсурд. Вот тут и возникает тот интересный теоретический вопрос – а почему? Только не говорите мне про менталитет – это отговорка для тех, кому лень думать. Ровно то же самое я видел в Америке, и даже писал об этом в одном из блогов. Нет, тут дело в другом. В больших и сложных организациях, по-видимому, как-то повышается порог чувствительности к абсурду, потому что стоимость борьбы с ним превышает потенциальную выгоду.
Wilson в своей знаменитой книге Bureacracy (1989) писал, что часто мы просто не знаем происхождения какого-то правила, и нам оно кажется абсурдным. Но думаю, он не вполне прав. Случай, который я привел ничем кроме ошибки и торопливости объяснить нельзя. Тем не менее, раз попав в бюрократическую систему, ошибка приживается там как инородное тело, и удалить ее оказывается трудно.
Но тут есть и большая проблема. Допустив в документ даже малую толику абсурда, мы немедленно убиваем его полезность. Любой аспирант, увидев наш новый стандарт, увидит там вот эту всю ерунду. И будучи человеком догадливым, сразу смекнет, что документ этот – только для отчетности, а вовсе не для него написан. И станет искать – ну дайте же мне другое, человеческое описание программы. Мы конечно повесим какую-то версию на сайт, и вроде опять все в системе придет в равновесие. Но заметьте – стандарты когда-то задумывались как инструменты помощи развития программ. А оказались совершенно лишними, никчемной тратой времени для всех, включая проверяющие органы. И все из-за систематической терпимости к малому абсурду. Потому что абсурд в малом приводит к абсурду в большом. Прав был Кафка.
Приведу для примера одну недавнюю историю. Недавно вышел ФГОС по педагогике для аспирантуры. Кто-то из нашего брата, из ученых-бюрократов решил блеснуть способностями к формально-логическому мышлению, и внес туда следующие два пункта:
- 4.1. Область профессиональной деятельности выпускников, освоивших программу аспирантуры, включает исследование педагогических процессов, образовательных систем и их закономерностей, разработка и использование педагогических технологий для решения задач образования, науки, культуры и социальной сферы.
- 4.2. Объектами профессиональной деятельности выпускников, освоивших программу аспирантуры, являются образовательные и социокультурные системы, процессы обучения, воспитания, развития, социализации, педагогическая экспертиза и мониторинг.
Ну ладно, ошибка вышла, с кем не бывает. Поторопились, когда сочиняли структуру стандарта. Но интересна ведь дальнейшая судьба этой ошибки. Я пытался написать оригинальный стандарт Вышки, на что мы имеем право как национальный университет. Ну и естественно, выкинул оба эти пункта и несколько других за ненадобностью. Нет, сказали мне, ты можешь написать оригинальный стандарт только добавляя, но никак не отнимая от ФГОСа. И кроме того, ты не имеешь права исключать ни одного пункта. Почему? Да потому что Вышка приняла тоже регламент по созданию оригинальных стандартов, и там, тоже не заметив ошибку, оказались оба странных пункта.
Когда же я попытался как-то сопротивляться, то мой начальник меня пристыдил, цитирую: «Если бы нас заставляли учить другому, я понял бы пафос противостояния». То есть, совершенно разумно – зачем воевать по мелкому поводу, это всего лишь бумажка, не имеющая значения. На что ты вообще тратишь свое время? И вот еще один очень уважаемый мною руководитель: «Александр Михайлович, иногда лучше сдаться, потому что некоторые формальные списки, требования и пр. - это ровно то, что проверяет, просто безо всякого креатива, аккредитационная комиссия. Или счетная палата.»
Ну и конечно, я, поникнув головой, сдался под таким дружным натиском. Эти хорошие люди заметьте, не за абсурд, но категорически против моей борьбы с ним. В результате, в схватке абсурд против Сидоркина победил абсурд. Вот тут и возникает тот интересный теоретический вопрос – а почему? Только не говорите мне про менталитет – это отговорка для тех, кому лень думать. Ровно то же самое я видел в Америке, и даже писал об этом в одном из блогов. Нет, тут дело в другом. В больших и сложных организациях, по-видимому, как-то повышается порог чувствительности к абсурду, потому что стоимость борьбы с ним превышает потенциальную выгоду.
Wilson в своей знаменитой книге Bureacracy (1989) писал, что часто мы просто не знаем происхождения какого-то правила, и нам оно кажется абсурдным. Но думаю, он не вполне прав. Случай, который я привел ничем кроме ошибки и торопливости объяснить нельзя. Тем не менее, раз попав в бюрократическую систему, ошибка приживается там как инородное тело, и удалить ее оказывается трудно.
Но тут есть и большая проблема. Допустив в документ даже малую толику абсурда, мы немедленно убиваем его полезность. Любой аспирант, увидев наш новый стандарт, увидит там вот эту всю ерунду. И будучи человеком догадливым, сразу смекнет, что документ этот – только для отчетности, а вовсе не для него написан. И станет искать – ну дайте же мне другое, человеческое описание программы. Мы конечно повесим какую-то версию на сайт, и вроде опять все в системе придет в равновесие. Но заметьте – стандарты когда-то задумывались как инструменты помощи развития программ. А оказались совершенно лишними, никчемной тратой времени для всех, включая проверяющие органы. И все из-за систематической терпимости к малому абсурду. Потому что абсурд в малом приводит к абсурду в большом. Прав был Кафка.
No comments:
Post a Comment